Юлия Кулинченко - От топота копыт [СИ]

– Итка! Нет! Стой!

Парень замахал руками, но гарпия уже успела оценить размеры вероятной добычи и ринулась на меня…

Я не успела даже испугаться. Словно подчиняясь неслышимому приказу, твари отступили. Даже та, что уже настроилась уволочь в гнездо цельную кентавру, с видимым неудовольствием отошла в сторону. Нам с травником осталось только удивленно наблюдать, как гарпия тяжело спотыкаясь взбирается на перевернутую лодку и, взмахнув кожистыми крыльями, взлетает.

Через минуту всё было кончено. Лишь удаляющиеся крылатые силуэты над темной водой, да стоны раненых моряков, напоминали о нападении. Увы, одними ранами не обошлось. Троих матросов не досчитались вовсе, а коку проломили голову так, что Грай, после беглого осмотра больного всерьез засомневался, доживет-ли тот до вечера. Шаста отделалась сбитыми о доски палубы локтями и коленями, Сарту слегка зацепили предплечье. Мы же с Граем и вовсе остались целыми и невредимыми. Чего нельзя было сказать о капитане. Рыжебородому досталось крепко. Левая рука явно была сломана и теперь висела безжизненной плетью, лицо заливала кровь из рассеченной брови, да и на ногах он держался уже из последних сил.

Вскоре, капитанскую каюту определили под лечебницу, и до самого вечера мы с травником и Теньячкой, не отходя заваривали травы, накладывали повязки и, по мере сил старались всячески помочь раненым.

На ночлег устроились здесь же, у коек с больными. Рошка притащил покрывала и по внушительному куску мяса с хлебом. Сил на еду у меня уже не осталось. Закутавшись, закрыла глаза, все еще не в силах поверить, что этот день наконец-то закончился. И уже на самой границе сна и яви, вспомнила, что так и не проверила, что же там везут в трюме с эдакой магической мощью…

Вопреки мрачным ожиданиям, к утру, корабельный повар за смертную черту не шагнул и даже пришел в сознание. Рядом с его лежанкой, громыхая склянками и в полголоса переругиваясь, топтались травник с Шастой. Судя по их энтузиазму, скорая смерть коку не грозила. По крайней мере, пока не удастся выяснить, почему он до сих пор не отдал Ветробогу душу, и какое из вчерашних лекарств и заклятий этому виной.

Вмешиваться я не стала, тем более что остальным больным тоже требовался скорый уход и внимание.

За ночь тело предательски затекло, по хребту бегали колючие мурашки, а передняя правая и вовсе разогнулась только с третьей попытки. Кое-как выбравшись на палубу, с удовольствием потянулась, разминая застывшие мышцы. Поблагодарив расторопного Рошку за услужливо поднесенный ковш с водой, напилась и хорошенько умылась. Помогло слабо. Накопившаяся за последние дни усталость никуда не делась, и стоило мне только немного прийти в себя, как она, проклятая нахлынула с новой силой, уговаривая свернуться калачиком и спокойно уснуть где-нибудь в тихом уголке. Или умереть, если поспать не дадут. Увы, от дверей каюты уже заполошно махала руками Шаста:

– Итка! Ну что ты там возишься! Скачи сюда, быстрее!

Тяжело вздохнув, я потопала на зов. И снова потянулись тяжелые часы врачевания. Отвары, повязки, лубки на сломанные руки и ноги, бесконечные стоны раненых и ковши с водой. Рошка сбился с ног, гоняясь с мелкими поручениями по всему кораблю. Пару раз заглядывал Рыжебородый, и даже не поленился утроить разнос травнику за излишнюю на его капитанский взгляд расточительность в лечебных материалах. Правда стоило только Граю покоситься на его перевязанную в лубок руку и пообещать начать экономить в ближайшее время на обезболивающем отваре, как все претензии увяли на корню. Когда дверь за капитаном захлопнулась, я воровато оглянувшись, прошептала.

– Грай, слушай, а он нас в ближайшем порту стражникам не сдаст?

Парень недоуменно на меня уставился:

-C чего бы это?

– Ну, как с чего? Только ленивый не заметил, что мы тут магичим вовсю. А награду за диких магиков еще никто не отменял.

Спутник презрительно фыркнул.

– Эка страсть – стражники. Да он нас теперь хранить и оберегать будет, как наседка цыплят. И даже если кто и заинтересуется, первый за кошелем или за ножом полезет, излишне любопытным глаза закрывать.

– Да ладно…

– Вот тебе и ладно! Без нас, он бы уже половину команды в волну в посмертный путь отправил. Где еще в пути трех толковых лекарей найдешь, что бы раненых на ноги поставили. Да и деньги за дорогу никто не отменял. Я вчера у Сарта вызнал, что команда тоже только половину злотов получила, остальное по возвращению. И морякам, между прочим снежня не ловить, а по прибрежным водам до Щуры прогуляться. Не дурак он от такого дела из-за трех злотов награды отказываться. Тут же не темные крестьяне плывут, с вилами за одно слово «магик» не набросятся. Да и вообще…

Я его уже не слушала, стараясь дотянуться до трюма, и зацепить вчерашний источник энергии. В том, что совесть капитана весьма сговорчива и неприхотлива, я уже уверилась Такая не только магиков простит, но еще и неучтенный артефакт или амулет великой силы, прекрасно пропустит. И даже не пикнет, когда капитан его за большие злоты в ближайшем порту сбывать будет.

Увы, на этот раз, в трюме царила гулкая тишина. Словно и не было вовсе вчерашнего потока, или пригрезился он мне в горячке боя. Да еще травник, на вопрос о источнике недоуменно пожал плечами, мол, ничего подобного не заметил, и тем более силу не тянул. Шаста и вовсе покрутила пальцем у виска и посоветовала травки успокаивающей попить, дабы впредь ничего не мерещилось.

Ну и что за Свиевы поиски?! Да будь у меня не четыре а две ноги, я бы уже давно в тот трюм залезла. Только скорее копыта переломаю и до низа кубарем доберусь…

Решение нарисовалось внезапно, в лице неугомонного Рошки. Паренек запросто согласился слазать вниз, посмотреть что такое мне вчера привиделось. Вопреки всем ожиданиям, на массивной крышке, закрывающей лестницу вниз, не оказалось даже замка.

– А чего прятать-то, – удивился паренек на мой вопрос, – груза акромя вас никакого, припасов тоже много не брали. Проще в порту свежатинкой закупиться. Только если кто-то на бочонок с водой позарится? Так его вверх и не утащишь в одиночку. Ребята вон давеча впятером бочку на борт еле подняли, а уж как вниз опускали… Ээх! – парнишка обреченно махнул рукой, и прихватив небольшой факел, нырнул в темноту трюма.

Он долго шуршал впотьмах, каждый раз неизменно отвечая на моё любопытство: «Да нет ту ничего дельного. Сейчас дальше посмотрю». Я словно охотник у норы с добычей топталась над темным проемом, поминутно вскидываясь на отклики юнги. За этим занятием нас и застал Рыжебородый.